Невозможно осознать масштабы утраты сразу. Разумеется, все зависит от размеров, важности и заменимости того, что вы потеряли.

Если это любимая сережка из пары, которая шла ко всему, то пережить и понять – это вопрос нескольких дней максимум. Потом вы будете находить в шкатулке вторую сережку, тихо вздыхать и класть ее бережно обратно, потому что выкинуть сил никаких нет. А заменить и купить такие же невозможно, потому что куплены там, куда вы больше, скорее всего, не вернетесь. Как минимум в ближайшее время.

А что делать, когда умирает любимый человек? Не просто его нет в твоей жизни, потому что он уехал. Его просто никогда уже не будет. Осознание этого факта происходит медленно и постепенно. Постепенность вообще – это большая Божья милость. Она нас и учит, и смиряет, и воспитывает, и делает сильнее, если мы не сопротивляемся. Это противоположность нашей человеческой натуры, которая стремится к тому, чтобы в кратчайшие сроки получить максимально всего. Бог знает, что это нас убьет, независимо от того, получим ли мы сразу много добра, зла или всего вперемешку.

После того, как ты попытаешься нащупать пульс и его не обнаружишь, хотя делаешь это как минимум 3 раза за одну тренировку в спортзале, ты уговариваешь себя, что ты же не врач, нужно срочно позвать врача. Ты звонишь в скорую и, пока они 10 минут едут, ты смотришь на бездыханное тело и уговариваешь себя, что вот, кажется, только что был вздох, а может, дыхание такое слабое, что ты просто не можешь увидеть, а пульс просто тоже такой слабый, что ты не можешь нащупать, что вот врач приедет и тогда все точно скажет.

Врач приходит, и ему одного взгляда достаточно, чтобы понять то, что ты гонишь от себя всеми силами разума, хотя сердце уже давно все знает. Уходит врач, приходит милиция, агент из похоронной службы. Ты исправно сообщаешь все данные, не читая, подписываешь документы, звонишь родственникам, а потом сама же их и успокаиваешь.

Пока не приезжает катафалк и не увозит твоего любимого человека навсегда. Человека, который был рядом всю жизнь. Сильного, с сильной волей, желаниями и действиями, который всегда себя контролировал и считанные разы за всю свою жизнь показывал свою слабость – и даже тогда тебя это разрывало на части – сейчас лежит завернутый в простыню и трое мужчин выносят его бессильное тело из дома. Тогда накатывается первое осознание – его больше нет в этом доме, и больше он сюда не вернется.

Пока ты не понимаешь, что его нет в твоей жизни. Это будет приходить потом постепенно, когда ты будешь видеть, как личность этого человека пронизывала всю твою жизнь - когда ты будешь видеть на кресте ее фотографию, вырезанную с той, где вы вместе на ее пятидесятилетии (знала бы я тогда, какая судьба у этого снимка!); когда ты будешь собирать ее вещи; уезжать из дома, а она не будет провожать тебя, как делала это всегда и даже вот 3 недели назад. Ты будешь листать последние звонки в телефоне, и неожиданно тебя передернет, когда ты наткнешься на ее последний звонок к тебе, где вы прощались «до завтра», но завтра ее уже не было. Потом ты увидишь свою бабушку с седой, короткой стрижкой в мамином халате, стоящую в дверном проеме, и на мгновение тебе покажется, что это она. А когда вы будете ехать с кладбища на следующий день, папе кто-то позвонит, а он будничным голосом ответит, и все в машине переглянутся, потому что все одновременно подумают, что он говорит с мамой. Никогда. Никогда он больше не будет говорить с ней по телефону. И ты не будешь, но пока ты не знаешь, что делать с этой записью в твоей телефонной книжке.

Ты вообще пока много не знаешь, и единственное, что сейчас способно ободрить – надежда, что маме сейчас лучше, чем было здесь, и если она с Богом, то повод для радости куда больше, чем для печали. 

Больше двух лет назад я написала маме такое письмо. Сплошной сумбур, я не знаю, как она все это восприняла, но с тех пор особенно ничего не поменялось. Последние несколько недель Бог стучался в ее сердце через разных людей, но я так и не знаю, достучался ли. Я не успела спросить. Но я очень хочу надеяться. Очень.

Привет, мамульяс!

Я подумала и решила тебе написать, что я по всему этому поводу думаю, потому что я вряд ли смогу тебе это сказать так, как смогу написать. 

Я знаю, что ты ИЩЕШЬ. Ты человек художественный, с тонкой организацией и тебя интересуют духовные вещи. Но в какой-то момент я поняла, что я не знаю, ЧТО ты ищешь (и вот тут диалог мог бы быть полезнее, письма). К чему твоя душа стремится? Что она хочет узнать и к чему перелопачивает книжки? Я сама искала и тоже много всего читала. Я искала что-то, что бы объяснило мне этот мир и зачем в нем я. У меня с самого раннего детства был вопрос – ну вот, есть все эти люди, которые вот такие, как они есть, и что-то там делают, смотрят на мир из своих голов... но вот есть еще я – такая же, как они, только я. Зачем надо было делать меня? Что, нельзя было не делать? Сидел бы в моем теле кто-то другой, а я – зачем?

В школе нас учили, что мы от обезьян. Ок. Наука как-то так все описывала, что казалось, что она специально на какие-то вещи закрывает глаза. Бабулин Бог не вдохновлял вообще. А вот всякие псевдо-научно-мистические книжки находили наибольший отклик – потому что сложные (а традиционная наука все упрощает), потому что умные (а бабулин Бог выглядел уделом недалеких старушек), потому что вскрывали вопросы, которые меня действительно интересовали. И предлагали решения некоторых из этих вопросов и некоторые объяснения мира. Но мне все равно казалось мало.

В Харькове я ходила к разным американцам-христианам поговорить по-английски и согласиться с тем, что 10 заповедей – это круто и я стараюсь их выполнять (я хоть знала, что они в себя включают?).  Я вообще считала себя лучше среднего, потому что отличница, умница и местами красавица. Передо мной вся жизнь и я обязательно всего добьюсь. Потому что я достойна. И я любила гадать – на картах, на чем угодно – я хотела знать, что со мной будет, к чему мне готовиться. Я не знаю, почему я к ним ходила на самом деле, потому что мне казалось, что ничего нового я не узнаю. Более того, еще в 13 лет, когда к нам в школу приезжали американцы и раздавали буклетики, где в картинках и просто объяснялось Евангелие, я еще тогда, получив один с подписями всех этих забугорных людей, прочитала и подписалась в конце, что да, я согласна с тем, что вы пишете, это да, все правда. Я верила в Бога, я даже каждый вечер с тех пор молилась перед сном. Мне казалось, так правильно. Но и это было все. На самом деле я не знала этого Бога – Кто Он и Какой. Я нуждаюсь в спасении – ок, я согласна. Мне надо к Богу – ок, надо так помолиться и все будет хорошо. Ок! Но моей повседневной жизни и тех настоящих вопросов это мало касалось.

В очередной раз я шла к американцам, просто говорить. Оказалось, это был особенный раз. Тогда Бог сделал так, что то, что сделал Христос на Кресте, стало по-настоящему для меня близким. Сама мысль, что Бог умер за меня на Кресте, за все мои грехи, прошлые и будущие, даже не это, а то, что для этого нужна была такая смерть и что Он для меня это сделал – это меня поразило в самое сердце! Значит, грех настолько серьезен, что такая смерть понадобилась! Значит, я так дорога Создателю – и да! у меня был Создатель! – что Он сделал это! Как и за миллионы других людей. Я помню, ехала домой, читая книжку – которую я бы хотела, чтобы ты прочитала тоже («Просто христианство»), смотрела в окно автобуса и меня переполняла радость от мысли о том, что все не просто так! что если есть Творец, значит, есть смысл, значит, есть цель и есть, куда идти и стремиться! И этот Творец – еще много надо о Нем узнать – но, похоже, Ему не все равно, что я тут, на этой земле, делаю.  Он участвует в ней и ведет историю.

С тех пор прошло почти 9 лет, мама, и я действительно много узнала о нем и Его. Я также много узнала себя. Я продолжают до сих пор и это будет длиться до конца моих дней – узнавать Его и узнавать себя. После того, как человечество решило пойти своим путем, пренебрегши тем, что им Бог сказал, мы шли путем разрушения. Мы руководствуемся своим пониманием, толкованием, нас больше не интересует та мудрость и то понимание реальности, которое Бог предназначил для нас сначала. Теперь мы так далеко зашли в своем слепом хождении, что нам заново надо учиться видеть – себя, Бога и реальность. Но каждый смотрит через свои очки и считает их правильными. Каждый считает правильным то, что хорошо для него. В этом нет любви ни к чему, кроме самого себя. Этот путь отделил человека от Бога, но Бог понимал, что теперь человек погибнет во всем этом деле и – даже если человек сам этого не понимает – ему нужен Бог и ему нужно вернуться. Но как? Мы пошли против воли доброго (в смысле хорошего, не плохого – неёмкие такие слова в русском, «благого» больше всего подходит, но оно какое-то устаревшее) Бога, Кто вообще сотворил всю эту реальность, нашу Вселенную и кто еще знает что? И нас в ней поселил, сделал нас по Своему Образу и поставил над всем этим творением! Славой и честью увенчал! И еще много всего, что я тут не смогу описать – сильно много и долго. Единственное возмездие, которое подходило бы по справедливости Закона – смерть. Но Бог показал нам пример другой любви – когда Христос, Совершенный и невиновный, быв искушен во всем, что и мы, но не поддался искушению ни разу, ни разу не свернув с пути от Бога, быв на 100% человеком – понес за нас это наказание! Но Он воскрес! Бог-Отец воскресил Его, потому что над невиновными смерть невластна! Но эта смерть нужна была, чтобы мы теперь приняли Его жертву, умерли для своих старых, привычных нам путей, и стали жить так, как Он нам предназначил изначально! Теперь в Его Свете мы видим свет! Это тоже путь, это путь обратно. Из заблуждений, тьмы, слепоты, неправедности. Он дал новое сердце – забрал каменное и дал плотяное. Я была врагом Богу, теперь Христос сделал меня Его дочерью, т.е тем, кто имеет право на место в Его доме. И теперь этот Всесильный Бог крупинка за крупинкой меняет меня, шаг за шагом приближает к Себе. Это путь настоящего самоотречения (т.е. понимания себя, как я себе представляю) и настоящего нахождения себя в Том, Кто на самом деле знает, кто я и для чего я. Еще много менять, и в этой жизни я не стану совершенной, я еще продолжаю грешить, но теперь у меня есть Тот, Кто помогает мне не грешить, видеть, распознавать грех, как Он его видит и менять на то, как все должно быть. И в этом свобода!

Есть множество вещей, которые мы никогда не узнаем по эту сторону небес. Но есть очень много удивительных и невероятных, которые можно узнать здесь. Я бы очень хотела, чтобы ты узнала. Мне жаль, что многие наши разговоры сводятся к просто последним событиям, шмоткам и еде. В этом нет ничего плохого, но когда эти разговоры ТОЛЬКО об этом, то это ужасно. Я помню, ты как-то сказала, что это все не для тебя, что уже поздно что-то менять, вы уже жизнь прожили. Ничего не поздно. Бог говорит, что Он воздаст нам за те годы, которые «пожрала саранча», т.е. которые были бессмысленно потрачены. Я верю в это и даже видела, как Он это делает. Поэтому верю, что и в твоей жизни это возможно. Я люблю тебя, поэтому пишу тебе это все. Вчера, когда я открыла эти книжки, я рыдала и не могла успокоиться. Я так не хочу, чтобы ты строила жизнь на основании этого обмана и продолжала удаляться от Бога и дальше. И тем более я не хочу этому косвенно способствовать, посылая тебе эти книги. Я просто молюсь и надеюсь, что Бог, богатый милостью, размягчит и твое сердце. Ты сильная, может, сильнее всех в нашей семье. Но в этом часто и проблема – ты упрямо движешься по своей дороге и тебя не развернуть. Мама, быть слабым перед Богом – значит, быть сильным Его силой. А кто сильней Его?

Это все может казаться бредом, но я молюсь о твоем сердце, чтобы оно нашло истину.

Твоя дочь, 

Лена Стависюк     

Я не была так уж верна в своих молитвах и не часто говорила с ней о Боге, и почему-то Бог не дал мне к ней успеть. Всего пару часов. Я думаю, что это урок ценить время то, что есть сейчас и не откладывать Евангелие до смертного одра. 

Очень дорогой урок для меня.